Тайны 11 этажей

• 

  Один из наших постоянных авторов, Рамиль Калимуллин, аксакал-нефтяник в своё время поработал и на буровой, и в капитальном ремонте, да и в аппарате объединения «Татнефть» успел потрудиться. Как правило, Рамиль ага на страницах нашей газеты вспоминает о тех, с кем трудился бок о бок на промыслах. Сегодня же мы начинаем серию его заметок о людях, работавших в 70-80-е годы в исполнительном аппарате.

  Ступая по лестницам «того» здания, 30-летней давности, Рамиль Калимуллин проходит этаж за этажом. Вместе с ним оживают образы тех, кто трудился тогда.

  Здание

  В Альметьевске 11-этажка выросла в начале 70-х годов и после возведения «под крышу» долго стояла, заколоченная длинными досками вплоть до 2-го этажа. Так, якобы, проверялась осадка или крен здания. Именно это объяснение циркулировало в городе. В ту пору I микрорайон только застраивался, и было в нём домов с десяток, во II же микрорайоне стоял один единственный дом, угловой по ул. Нефтяников.

  До переезда в 11-этажное здание объединение базировалось на той же улице Ленина, где и НПУ (ныне НГДУ) «Альметьевнефть».

  Первый этаж

  Первое, что видишь, входя в здание: красивый вестибюль, удобная раздевалка, прямо - проход к лифтам. Наш путь ведёт в коридор направо. В те годы, первый кабинет слева занимала диспетчерская, где круглосуточно работали, принимали, да и сейчас принимают сводки со всех НГДУ. Курировал диспетчерскую заместитель генерального директора по подготовке нефти Узбек Газизович Саттаров, кабинет которого располагался на втором этаже. Дальше по коридору находился кабинет, оборудованный для подготовки сотрудников по технике безопасности: здесь черная доска с мелом, указкой и партами человек на 15-20.

  На углу, по правую руку кабинет № 112 со стеклянной стеной. Его хозяином был один из старейших по возрасту сотрудников аппарата Раузетдин Гилязов. Как помню, Раузетдин Минапович был всегда в движении: 80-е годы были, если не голодными, то бедными, и он, как мог, старался обеспечивать «генералов» необходимыми продуктами и прочим. У Раузетдина Минаповича был запасной выход напротив его кабинета, связанный с лестницей правого крыла.

  Я коллекционировал значки и, признаюсь, как-то нашёл подход к Раузетдину Минаповичу: заполучил пару значков, выпущенных в честь добычи 2-миллиардной тонны нефти, сказав ему, что приехали гости из Баку или Куйбышева. Он, хитро улыбнувшись, открыл свой склад и отдал значки мне.

  Вторая от гилязовского кабинета была дежурная комната энергетиков, где непродолжительное время работал Ирек Хузин, - брат Марата и Раиса Мухлисовичей Хузиных. Иногда в дежурной энергетиков я встречал сосредоточенную, серьёзную женщину по фамилии Очилова. К сожалению, не у всех людей я помню имена, только фамилии, а кого-то, напротив, помню только по имени-отчеству.

  Далее был кабинет «канцлера», так в народе называли Николая Семеновича Васильева, заведующего канцелярией и делопроизводства. Почему-то меткое «канцлер» в точности подходило Васильеву. Он чем-то был похож на Арнольда Шварценеггера: чертами лица, движениями и только ростом - ниже нынешнего губернатора Калифорнии. Васильев свою службу выполнял четко: никогда ни в чем не отказывал, благо тогда совсем не было дефицита на канцтовары. Говорили, что Николай Семёнович нашёл себе достойную должность в «Нижневартовскнефтегазе», когда началось широкомасштабное освоение Западной Сибири.

  После «канцлеровского» кабинета шла комната водителей: здесь на столе постоянно дежурили костяшки домино и пепельница. Если в конце 70-х годов каждому отделу выделялась одна легковушка, то в начале 80-х годов в связи с приказом из Москвы – «экономика должна быть экономной» - водитель обслуживал два отдела. Все водители строго подчинялись Раузетдину Минаповичу, так как горючее выдавал он. В шоферской комнате, кроме водителя генерального директора Закира абы - на своём веку он возил трёх «генералов» - и персонального гилязовского шофера Ахмеда, все водители, как правило, отдыхали. Закир абый, как всегда, дежурил на 3-м этаже, где располагалось руководство, а Ахмед у «себя» - на Латвийской. Надо сказать, водители, обслуживающие объединение «Татнефть» в своей среде ранжировались: их работа и условия труда считались престижными.

  Также на первом этаже располагалась комната № 102, телетайпная, где трудились две симпатичные женщины и завхоз Мария Павловна Сорокина. Угол вестибюля занимала очень деловая татарская женщина, имя которой я запамятовал, продававшая книги, журналы и свежие газеты.

  На первом этаже был и пристрой. В нём, как и сегодня, находилась просторная столовая на 25-30 мест и большой буфет, который начинал работу с 8 утра. Ансамбль первого этажа завершался актовым залом, рассчитанным на 350 человек.

  До начала 80-х годов здание не охранялось. Первая «охрана» появилась в лице сотрудницы юридического отдела, вышедшей на заслуженный отдых. Предполагаю, что до неё за зданием присматривали диспетчеры, которые оставались на ночное дежурство.

  Из диспетчеров, возможно, они были начальниками смен, в моей памяти остались двое: Амир Туюшев и Александр Гречаный и еще одна давнишняя знакомая по Альметьево-Сармановской нефтеразведке - племянница бурового мастера нефтеразведки Халикова. Как-то, года три назад, Гречаный признался мне, что он 53 года тому назад учился нефтяному ремеслу в учебном заведении города Саратова, где учился раньше него и я. Нас, оказалось, объединяли не только работа в «Татнефти», но и другие приятные мелочи.

  Возле лифтов располагался спуск в подвальное помещение, где дислоцировались слесари, и дверь, выходящая на двор, точнее, палисадник наподобие сквера, где мы ежегодно в дни коммунистических субботников высаживали «свежие» деревья.

  Второй этаж

  

  На втором этаже 11-этажного здания объединения «Татнефть» располагались заместители генерального директора. Не все, но большая их часть.

  При входе на этаж, вы попадали в обширный вестибюль. По правую руку шла первая дверь с надписью «№ 202». Это был кабинет заместителя генерального директора по бурению Рашата Фаткуллина. Далее по коридору располагались кабинеты с чётными номерами главного инженера Галимзяна Ахмадиева, главного геолога Рената Муслимова и заместителей начальника объединения «Татнефть» по экономике - Мухаметназипа Хамидуллина, по подготовке нефти - Узбека Саттарова, по общим вопросам - Акрама Гарифуллина и по социальным вопросам Аняса Гиматдинова. Там же находился кабинет единственного на этаже секретаря - Танзили ханум. Напротив кабинетов заместителей был малый актовый зал человек на 50, чуть дальше - комнаты чаепития, где приезжих гостей угощали чайком из самовара.

  Из всех замов самыми открытыми, по-моему, были Акрам Гарифович и Узбек Газизович. Впрочем, с остальными заместителями начальника объединения «Татнефть» я контактировал совсем мало, поэтому рассказать могу совсем немногое. А вот об этих двух главных специалистах, я бы хотел сказать чуть подробнее.

  Акрам ага Гарифуллин

  Заместителями генерального директора, в основном, становились производственники, прошедшие свой путь в нефтянке, они были уважаемы своими сослуживцами и подчинёнными. Акрам Гарифович был вхож ко всем генеральным директорам, и уважали его, как мне кажется, не меньше самих «генералов». Гарифуллин был доступнее всех, проще и великодушнее остальных. К нему без разрешения мог зайти любой. А если он был занят с кем_либо, то посетитель садился на один из стульев у стены и спокойно ждал приёма. Телефон у Акрама Гарифуллина был настроен на громкую связь и он, не поднимая трубку, отвечал звонившему, голос которого заполнял его большой кабинет.

  Узбек Газизович Саттаров

  Узбек Саттаров родом из села Альметьево. Он рос и учился с моим дядей Ахмедом Ибрагимовым и Хайруллой Мухаметшиным, отцом нынешнего председателя Госсовета РТ Фарида Мухаметшина, в одном классе. Если каждый житель села Альметьево имел прозвище, а оно, по меткому замечанию жителей, совпадало с личностью человека, то у Саттаровых прозвища не было, а знали их как «Саттар Газизе».

  Способности и интеллигентность у Узбека Газизовича были, наверное, от Бога и родителей. Отец его, Газиз абый, был бухгалтером_ревизором, и почти все дети пошли по стопам отца, а вот сын, Узбек, окончив школу и Казанский химико_технологический институт с красным дипломом, стал химиком.

  Саттаров рано ушёл из жизни. Отнесись он к своему здоровью чуть внимательней, жить бы ему долго и стать бы академиком по химии нефти или экологии. Это он один из первых специалистов в конце 70-х годов озвучил слово «экология» в объединении «Татнефть» и привел пример о качестве питьевой воды: «Даже лошадь не стала бы сегодня пить воду из речки, веками протекавшей через село Альметьево». Это было заявление компетентного ученого о состоянии экологии в регионе в то время. С тех слов в «Татнефти» многое изменилось: в объединении создали группу по охране природы в составе отдела ППД.

  Узбек Саттаров оставил много последователей своего дела в области нефтегазпереработки, экологии и, что удивительно, в литературе. Сегодня выходят книги из серии «Корпоративная библиотека», в которых описывается жизнь бывших руководителей «Татнефти». Мне кажется, если бы были написаны книги о Саттарове и Гарифуллине, было бы справедливо.

  Узбеку Газизовичу есть чем гордиться: его семья уважительно относится не только к его памяти, но и к памяти его родителей. Их могилы на местном кладбище всегда ухожены. 

  Третий этаж

  На третьем этаже располагалось руководство объединения «Татнефть»: всего четыре человека - генеральный директор объединения Ришад Булгаков, главный инженер Галимзян Ахмадиев и секретариат. Обычно в секретарской сидела юная Валя, Валентина Михайловна Скрипина. Но иногда казалось, что «хозяином» приемной был водитель трех генералов, очень шустрый, в то же время деловой, энергичный татарин Закир абый.

  Предыдущего руководителя объединения Агзама Валиханова назначили в Министерство нефтяной промышленности заместителем министра, затем руководителем ВНИОЭНГ, а в «Татнефти» настали тяжелые времена: пик нефтеотдачи остался позади. В некоторые НГДУ с целью охватить весь эксплуатационный фонд скважин за один день были направлены проверяющие - специалисты производственных отделов на десятках машин.

  Всё в жизни Ришада Булгакова было подчинено работе с раннего утра и до поздней ночи.

  Четвёртый этаж

  Его занимали бухгалтерия и финансовый отдел, а также касса и служба «канцлера» - делопроизводство, и ротаторная.

  На этаже было всего двое мужчин: главный бухгалтер объединения Владимир Юрьевич Пак и «канцлер» - Николай Семенович Васильев, на четвёртом этаже было его основное рабочее место.

  Кабинет главного бухгалтера размерами был в два кабинета и занимал юго-восточный угол. Владимир Юрьевич был невозмутим до крайности, хотя никогда не был равнодушным. В бухгалтерском деле он, как говорят, «собаку съел», а вот бывал ли он когда-нибудь на скважинах и знал ли, что такое фонтанная арматура, сильно сомневаюсь. По объединению о скупости Пака ходили легенды. Рассказывают байку, как у одного из сотрудников объединения, уехавшего в командировку, кончились деньги, и он телеграммой попросил Пака выслать энную сумму. Посылает одну телеграмму, вторую - денег и ответа нет. В конце концов, специалист вынужден был отправить телеграмму руководству с таким текстом: «Пак, твою мать, возвращаться денег нету». Говорят, сработало: Пак распорядился отправить полсотни рублей.

  Чаще всего Владимир Юрьевич сиживал в одиночестве в своём кабинете, кроме как на партийные собрания, он среди «народа», кажется, и не появлялся.

  С остальными сотрудниками бухгалтерии мы соприкасались редко. Но кассира знали все: в кабинете № 414 работала Мария Леонидовна Матвеева. Она всегда была очень добродушной женщиной, приветливо улыбавшейся.

  Ротаторная, комната № 417 очень важный участок деятельности «канцлера». Руководящие документы, копии указаний заместителей генерального директора и копии приказов объединения размножались только здесь и очередность, то есть важность изготовления, зависела только от Васильева.

  Подчинённые Николая Семеновича были всегда очаровательными, приветливыми и аккуратными: Ландыш, Ира - Икълима Камиловна Бакирова, а также работавшая с ценными бумагами, письмами и почтой Минниса Шайхутдинова. Я не знаю о тех бумагах, которые они отправляли в «верха», но любая информация проходила тщательную корректировку, которую делала Вера Кирилловна Леженина.

  Женщины в машбюро, машинистки, работали под чутким руководством Анны Николаевны Боздуновой. Они всегда работали бесшумно, быстро и очень аккуратно. В годы работы в объединении мне пришлось много готовить материалов по оборудованию и инструментам, применяемым при ремонте скважин, и перепечатывать эти документы приходилось нашим машинисткам. До сих пор в архиве я храню эти машинописные листы с дополнениями, рецензиями и замечаниями от учёных ТатНИПИнефть и специалистов НГДУ.

  На четвёртом же этаже, напротив машбюро, работали финансисты практически все очень солидные женщины, с которыми мне ни разу не приходилось беседовать. Спешу заметить, что автор в этих заметках описывает только свои воспоминания, а, следовательно, преимущественно тех людей, с которыми когда-то общался.

  Пятый этаж

  Пятый этаж делили между собой планово-экономический отдел, энергетики, отдел кадров и спецотдел. В конце 70-х и начале 80-х годов планово-экономический отдел возглавлял Иван Васильевич Губенко. Он пришёл в аппарат из НГДУ «Джалильнефть» и частенько упоминал это управление в разговорах. Иван Васильевич перенес какое-то несчастье, имел шрам на лбу и опирался на костыль. Это не мешало ему добросовестно заниматься планированием и экономией нефтедобычи объединения «Татнефть», а также вести политзанятия по самым ответственным дисциплинам. Иван Васильевич был также заядлым шахматистом, частенько принимавшим участие в шахматных баталиях «Татнефти». Позже Губенко, как главный в «Татнефти» плановик миллионов и миллиардов тонн добычи нефти в ОТН, был назначен заместителем начальника главка «Главтюменнефтегаз» по экономическим вопросам.

  Ивана Васильевича на посту сменил Тагир Нагуманович Хузин. Талантливый человек, обладавший большим терпением и терпимостью, восприимчивый ко всему новому, он впоследствии стал заместителем генерального директора «Татнефти» по экономике.

  Отделом кадров, также обитавшем на пятом этаже, руководил Иван Сергеевич Гришуткин. Он приехал в Альметьевск еще в 50-е годы, когда существовало понятие зональные сельхозпартийцы, был вторым секретарём горкома КПСС, одним из основателей Альметьевской парторганизации.

  «Кадры решают всё» эта фраза часто бывала на устах и, главное, была применена в формировании самого отдела кадров. Здесь работали очень квалифицированные преподаватели и учителя из школ города, на плечи которых легла не только координация деятельности кадровых служб аппарата, предприятий «Татнефти», но и курирование школы буровых кадров, учебных заведений, а также сотрудничество с «Зарубежнефтью», откуда шли заявки на специалистов для интернациональной помощи дружественным, развивающимся и другим странам.

  Третий отдел, который занимал часть пятого этажа специальный. Сверхсекретность просматривалась издалека: обитая железом дверь, решетка, амбразура у малогабаритного окошечка и хозяин очень серьёзного вида, похожий на пограничника чекиста, Николай Константинович Беляков. Его серьёзность пропадала только в исключительных случаях во время редких проигрышей в шахматных турнирах. Как все специалисты этой профессии был немногословен. Здоровался только кивком головы. Вместе с ним в кабинете работал Александр Прокопьевич Ардашов, подтянутый, чуть похожий на драматического актера, но очень жизнерадостный человек. Его супруга, тоже похожая на него, работала в этом же здании. Как-то через несколько лет после выхода на пенсию, я встретил Ардашова в УТТ № 1 «Альметьевнефти». Он работал там слесарем, но ни капли не потерял осанку.

  В дальнем от лифта углу располагались энергетики. Это всегда был очень дружный народ. Отделом сначала руководил Михаил Борисович Бердников, затем недолго Валерий Викторович Марков, после Владилен Яковлевич Чаронов. Среди энергетиков выделялись Юрий Павлович Флеринский, умевший обстоятельно, но понятно рассказывать об электронике и радиовещании, Михаил Васильевич Куликов, рассудительный, открытый. Куликов и новый начальник отдела Чаронов были похожи по темпераменту и характеру, только Владилен Яковлевич был находчивей, красноречивей и академичней. Неизменным замом главного энергетика был Александр Дмитриевич Иванов. Ему вместе с Михаилом Васильевичем пришлось тянуть все мощности энергетики и «Татнефти», и примкнувшей Западной Сибири. 

  Шестой этаж

  

  Этот этаж занимали трудовики и строители.

  Отделом организации труда и заработной платы руководил Галимзян Лукманович Ибрагимов. Он был знатоком всех положений и законов о коллективных договорах, и, хотя чётко следовал букве закона, в то же время был очень отзывчивым и понимающим человеком.

  Как-то во время кратковременного правления Андропова, когда бывший глава КГБ стал генеральным секретарём СССР, начали наводить порядок в стране, и служба Ибрагимова также активизировала свою работу. Автора этих строк «засекли», когда он спускался в столовую занять очередь на две минуты раньше времени. Леонид Иванович Платонов, заместитель начальника отдела труда, бывший к тому же и руководителем политкружка нашего звена, поймав меня «на месте преступления», занес в черный список. Я, будучи в общем-то примерным работником, несколько перетрусил. К тому же был наслышан об одной забавной истории, происшедшей с неким бурильщиком цеха капитального ремонта скважин одного из УПНП. Однажды, вахта, в которой он трудился, закончила смену и, не дождавшись вахтовой машины, уехала по домам на попутках. История умалчивает о других участниках этого события, но известно, что тому бурильщику сильно не повезло. Его жена, поглядев на часы, решила, что он сбежал с работы, и не пустила домой. И таким образом, приучила главу семьи к государственной дисциплине.

  А тут меня ждало наказание за две минуты! Вот была бы незадача. Но Леонид Иванович взял мой промах под свою ответственность, и никаких наказаний по отношению ко мне не последовало.

  По всему объединению с призывом «Догоним и перегоним Америку!» вел массы к социалистическому соревнованию и досрочному выполнению планов инженер отдела труда Ахат Васылович Тагиров, обладатель массивного телосложения и невозмутимого характера. Он участвовал во всех показательных выступлениях, слетах мастеров и конкурсах профмастерства, подводил итоги предприятий по выполнению квартальных, полугодовых и годовых планов. Помогали ему в этом деле сотрудницы отдела и молодой перспективный трудовик Фарит Салихович Вафин, ставший впоследствии руководителем крупнейшей страховой компании Татарстана - СК «Чулпан».

  В отделе труда и заработной платы трудились на редкость привлекательные женщины. Сания Шайхразиевна Хабипова, приглашённая сюда из Бавлов, Наркиса Харисовна Арсланова и Мария Хамитовна Габдрахманова - они вели обширную деятельность по социалистическому соревнованию, контролировали исполнение коллективных договоров и во всём служили грамотными помощницами руководству отдела.

  Северное крыло шестого этажа занимали строители во главе с заместителем директора объединения «Татнефть» Александром Ильичем Конновым. Однажды из-за отсутствия руководства объединения я пошел подписывать какую-то бумагу в кабинет к Александру Ильичу и увидел, что в кресле за основным столом сидит сам хозяин, а за примыкавшим к большому малым столом устроился Семён Афроимович Фельдман из НГДУ «Прикамнефть». Оказалось, я попал к Коннову в тот момент, когда происходила смена должности.

  Через приемную Александра Ильича можно было попасть к начальнику управления капитального строительства Ралифу Галиевичу Хасанову. Это человек невысокого роста, но его волевое лицо и молчаливость говорили, что он выполнял какие-то важные обязанности в своем деле.

  Для меня самым открытым и дружелюбным в УКС был Рауф Гизатуллин. Он и сегодня так же дружелюбен и с теплом вспоминает нашу совместную работу.

  В самом угловом кабинете трудился сметчик Хатип Султанов. Его работу я представлял, так как в КРБ № 3 проработал сметчиком три года, когда коллектив не выполнял план проходки, и мне приходилось искать дополнительные «резервы». Это был не самый лёгкий труд.

  На шестом этаже находились ещё и отдельные кабинеты руководителей некоторых служб. Так, здесь работала заместитель главного бухгалтера по ревизии, руководитель контрольно-ревизионной службы Нина Георгиевна Богоявленская. В ней было что-то от Ольги Форш и немного от Анны Ахматовой, вероятно, - колоритная фигура и осанка. Своё дело Нина Георгиевна знала на «отлично». От нее зависел результат годовой хозяйственной деятельности и НГДУ, и УБР, и любого другого предприятия. После того, как контрольно-ревизионная служба стала самостоятельным отделом, начальником назначили Насиха Рауфовича Хабирова, но его кабинет расположился на 8-м этаже.

  На шестом же этаже имели свои кабинеты начальник отдела комплектации УПТО и КО Акрамутдин Нуретдинович Гимадеев и замначальника УПТО и КО по комплектации оборудования Анатолий Романович Чернявский. Их основная база была в Бугульме, но здесь они, как представители УПТО и КО, решали многие вопросы в самом объединении.

  Вспоминаю, что Анатолий Чернявский был волевым и довольно прямолинейным человеком. Акрам Нуретдинович же – хоть и малоразговорчивым, но незамкнутым и очень эрудированным. Он служил когда-то прокурором одной из областей в Татарской АССР, а теперь жил в Альметьевске с сыном, работавшим в те годы сменным буровым мастером. Мы с Фаузи Миннибаевым и Акрамом Нуретдиновичем иногда шли вместе с работы домой и оставались у последнего на чашку чая. Жизнь его, к сожалению, окончилась трагически.

  Седьмой этаж

  Это был самый техничный, механизированный и, наконец, самый здоровый этаж во всем здании. Первым кабинетом, который видели посетители, был здравпункт. Все медицинские сёстры, которые работали и работают здесь, обладали волшебными руками: их уколы всегда были незаметны, а руки искусно умели врачевать. Здравпункт можно было ставить в пример – картотека в порядке, лекарства под рукой, очереди нет, приём проводится с улыбкой и от всего сердца. Недаром здесь можно было излечить даже душу.

  На седьмом этаже главенствовали мужчины. Здесь работал один из старейших нефтяников, главный механик Анатолий Максимович Эскин. Очень уравновешенный человек, участник войны, он, ко всему прочему, был самым первым студентом учебного пункта вечернего факультета МНИ, как в 1956 году назывался нынешний АГНИ и, возможно, одним из самых взрослых студентов, который старательно сдавал все экзамены. Я посещал некоторые лекции вместе с ним, так как был уже на 2-м курсе заочного факультета института.

  Анатолия Эскина уважали все специалисты объединения «Татнефть», к нему прислушивались, у него учились. Но годы, однако, взяли свое, и Эскину пришлось уступить ответственную должность одаренному специалисту Гарри Онгемаху. Анатолий Максимович же остался на этаже, в своем кабинете № 709, но в должности главного сварщика. Подозреваю, эту должность руководство создало специально для Максимыча, оценив его вклад в миллиардные тонны добычи «черного золота», потому что до того момента сварочной областью отдельно не слишком-то занимались. Говорю так, потому что порывы трубопроводов в те дни наблюдались на каждом шагу.

  Гарри Иосифович Онгемах, сменивший Эскина на посту главного механика, точный, как настоящий ариец, и дипломатичный, бывший известным не только в объединении, но и в Миннефтепроме, после поездки в страну восходящего Солнца уехал в Белокаменную.

  Мы с Онгемахом нередко хаживали вместе на работу или обратно, так как жили в одном доме – он в 5-м подъезде, я - в 6-м. Его семья отличалась от нас, соседей, видимо, всё же сказывались менталитет и другое воспитание. Припоминаю даже его небольшого пса, который, как часовой, прохаживался по дополнительному балкону в ожидании хозяина – и тот был не похож на других животных.

  Заместителем Эскина, а затем и Онгемаха был Георгий Иванович Наумов, похожий на архиерея соборной церкви: большая голова, крупное лицо с соответствующим носом и ухоженные длинные волосы, как у Виссариона Белинского. Наумов, как помню, пришел из ЦБПО по РНО и был крупным специалистом в области нефтепромыслового оборудования и инструмента.

  В кабинете № 703, в котором с легкостью вместилась бы целая механическая мастерская, работали шесть человек - три женщины и трое мужчин. Примечательно, у одного из них, кроме чисто механических дел, имелся аквариум с экзотическими рыбками.

  Мне казалось, главенствовал в этой, кстати, молодой по возрасту шестерке, Рустам Сабитов, у которого и техники-механизмы были крупногабаритные, и стол был двухтумбовый, и кресло вместо стула. В отличие от своего шефа никто из мужчин не курил. Один из ребят - Александр Молчанов - отличался музыкальным слухом и даже играл на электрогитаре. Третьим из мужчин был Евгений Верия - остроумный, веселого нрава, рыжеволосый. Кроме механиков, на 7-м этаже расположились технический отдел и отдел добычи.

  Техническим отделом руководил Эдуард Артемьевич Акопджанов. В его отделе было 6 женщин - Резеда Булгакова, Вера Леженина, Лира Гафурова, Антонина Жженова, Бриллиант Садриева, Валентина Любавина.

  Отдел добычи, который также располагался на 7-м этаже, состоял большей частью из мужчин. Руководил отделом Анатолий Липерт, а заместителем у него был Михаил Васильевич Вышенский – один из самых грамотнейших нефтяников, прошедший огонь и воду, достались ему, впрочем, и «медные трубы» - проржавевшие и напарафиненные – в те дни, когда он ещё работал мастером ПРС. Липерт побывал с творческой командировкой в Индии и передал им ценные рекомендации.

  В отделе добычи трудились асы своего дела: О.Д. Фархутдинов, который рано ушёл из жизни, вышеупомянутый Михаил Вышенский, Иван Винокуров, Юрий Быстров. Позже в отделе появился Борис Матющенко. Украшали отдел две милые женщины – Лена Латыпова и Фарида Багаутдинова.

  На этаже также работала команда переводчиков. А ещё трудились специалисты по стандартам ГОСТ В.В. Моторин и бывший морской юнга и знаток по битуму Ю.М. Сорокин. У Моторина были свои увлечения: он выращивал экзотические зимние помидоры и на подоконнике устроил кормушку для птиц. С Сорокиным были свои сложности: он жил в Альметьевске, тогда как семья была в Бугульме. Был уравновешенным, но только до тех пор, пока не проигрывал в шахматы 2-3 раза подряд. Тогда он приходил в такой азарт, что боязно было сидеть рядом с ним. Нередко случалось так, что Юрий Михайлович проигрывал все партии - 4-5 раз подряд. Мы, спасаясь от его гнева, пока он складывал фигуры, выбегали и, ловя лифт, выскакивали на улицу, чтобы не слышать его. Но он, идя вдогонку за нами, угрожал и обещал никогда не садиться играть с нами в шахматы. На следующий день забывал свои угрозы и поднимался к нам на перекур. 

  Восьмой этаж

  Восьмой этаж занимали наш отдел ремонта скважин, о котором выходила отдельная статья в газете «Нефтяные вести», буровики, отдел охраны труда и техники безопасности, отдел ППД, отдел автоматизации, вычислительной техники и КИП, отдел подготовки нефти и какое-то время один из кабинетов использовался для представителей Западной Сибири.

  Начинался этаж с кабинетов отдела охраны труда и техники безопасности. Службой руководил Сагид Шайхулисламович Нигматуллин, который был также заместителем секретаря партбюро аппарата, татарин со «знаком качества», родом из деревни Ново-Елхово.

  Нигматуллин находил нарушения на «раз-два», опыт у него был большой, так как в свое время он командовал РГТИ в Елабуге, затем у нас в Альметьевске и частенько заглядывал к нам в бригады цехов капитального ремонта скважин НПУ «Альметьевнефть». Где-то в конце 60-х он заглянул в бригаду, мастером которой был я, и тут же обнаружил изношенность талевого каната. В те времена тальканат считался стратегическим товаром и его даже ремонтировали, сращивая из отдельных кусков. В Альметьевском ЦКРС этим занимался один из опытных бурильщиков Тимофей Васильевич Муралев. Нигматуллин посетил нашу бригаду и оставил о себе память, выписав штраф на 10 рублей с уведомлением об уплате этой суммы в банке.

  Как-то он открылся нам с неожиданной стороны: спел сольную партию на юбилее своего сотрудника - Фаузи Миннибаева. Оказалось, его супруга была славянкой, и потому Сагид Шайхулисламович любил и умел петь русские песни. С Фаузи Миннибаевым мне нередко приходилось ездить на проверку состояния безопасности в НГДУ, нам с ним доставалась «Нурлатнефть», а вот в «Ямашнефть» я частенько ездил с Борисом Алексеевичем Сизовым, непременным атрибутом которого были аккуратная бородка и две непочатые пачки сигарет с фильтром. Обычно он прикуривал их друг от друга, и по возвращении в город, особенно в летнее время, обе пачки были на исходе.

  Ещё четыре кабинета на 8-м этаже находились во власти буровиков, которые, как и механики, были представлены в основном мужчинами. Коллектив украшали только три дамы: Роза Миндуловна Антипова, которая покорила всех нас своей эрудицией, прекрасным внешним видом, сдержанностью; Любовь Григорьевна Зудина; чуть позже к ним присоединилась молодая женщина со звучной фамилией Зозуля.

  Начальником отдела бурения был Ярослав Васильевич Вакула, его заместителем Виктор Федорович Шевцов – знаток и распорядитель «золотого запаса» - долот, в том числе с алмазной коронкой, стоимость которых исчислялась множеством валют. И в том же кабинете, напротив Шевцова, сидел весь запудренный тампонажным цементом Владимир Викторович Третьяков. Эти двое без устали распределяли стратегические материалы, а Константин Иванович Степанов ведал трубами и мелочью – инструментом для освоения скважин и прочим.

  Технологию бурения контролировали Фиат Гафиатович Нуруллин и Олег Федорович Плешко. Ну и, конечно, всем им помогала Роза Миндуловна. Был в отделе ещё один молодой сотрудник – по фамилии Попрыгин. Когда «Татнефти» пришлось уйти из Западной Сибири, в отделе бурения появился милейший человек – Александр Иванович Островский.

  С Вакулой мы, почти мальчишки, начинали работать на буровой № 171 в 1953 году в комсомольско-молодежной бригаде Панфилова. Ярослав Васильевич в своей работе был, словно рыба в воде, потому что как порядочный инженер, прошел все ступени бурения и разработки. Надо сказать, что Вакулу помнят даже в Сирийской Арабской Республике, где он достойно представлял «Татнефть».

  Мы с Третьяковым часто попадали в одно звено, когда приходилось выезжать в подшефный колхоз: или на свинарник, или убирать капусту. Он был примерно моих лет, и мы, сидя у кучи капусты, во время перекура, вспоминали годы учебы, а Третьяков без единой запинки декламировал отрывок на немецком языке, который мы тоже выучили всем классом назубок и пронесли через всю жизнь.

  Более мобильным, деловым и конкретным среди всех мужчин отдела бурения был Нуруллин. У него уже в ту пору была легковая машина, кажется, «Нива». Он мало общался с коллегами и был всегда при деле. Таким же был и Степанов, но он по телефону всегда шумел, предлагал, ругался, хотя никогда не злился и дела до «трубы» не доводил. Мы с Константином Петровичем встречались каждый год на 5-6 рабочих дней, когда распределяли нефтепромысловый инструмент по 10-15 спецификациям поставщикам заводов, и так получалось, что он со мной соглашался без разногласий.

  Отдел автоматизации, вычислительной техники и КИП, вместе с начальником отдела и по совместительству секретарем партбюро Лощеновым Вячеславом Ивановичем занимал одну большую, как амбар, и две обычные маленькие комнатки. Здесь, кроме начальника отдела, сидел его заместитель, бывший также профсоюзным лидером аппарата, Руслан Латфуллин. Отдел был небольшой, в его составе работали только Геннадий Абражеев, Игорь Лобода и Людмила Валиханова.

  Отделом подготовки, сбора, комплексной подготовки и транспорта нефти руководил Мирсаяф Ахтямович Тахауов, довольно застенчивый и обаятельный человек. Тахауов говорил на чистом татарском языке и, кажется, немного стеснялся акцента на русском, но химию при этом знал на «отлично». Он и сотрудники его отдела – Инсаф Рахимов, Лев Басыров, Роберт Фассахов, Мамида Гараева и ещё две сотрудницы – выполняли ответственнейшую работу как по подготовке нефти, так и по экологии, занимаясь сохранением уникальных природных источников: малых рек, родников и речушек, колодцев, прудов, озер и, конечно, реки Степной Зай.

  После Виктора Сергеевича Дешуры, который ушел в «Иркеннефть», руководителем отдела по поддержанию пластового давления и повышению нефтеотдачи пластов назначили производственника, одного из самых первых нефтедобытчиков в «Татнефти» Рафика Амирханова. Одним из сотрудников отдела был Виктор Дмитриевич Гирник – сын известного нефтяника, старшего оператора нефтепромысла № 1 НПУ «Альметьевнефть». В одном кабинете с ним работал Владимир Тарасов.

  Отдельную комнату № 820 занимали заместитель начальника отдела ППД Талгат Минкаев и Марсель Тухбатуллин. На стене кабинета висела подробнейшая карта с нанесёнными на неё КНС. Талгат Габдрахманович, также уроженец Елхово, средний из трех братьев, только каждый из них ходил под своей фамилией: старший - Герой Социалистического Труда известен как Минникаев, младший Махмуд как Фархутдинов.

  В отделе ППД также временно работал Севастьянов, который уже с момента появления в объединении начал искать себе новую работу и почти сразу уехал, кажется, в Волгоград.

  Вместо Севастьянова в отдел пришел Гата Хатыпович Миндаров, которого кто-то окрестил Галактионом Харитоновичем, что его очень злило, ведь настоящее имя вообще-то было, как и полагалось правоверному, – Мухамедгата.

  Девятый этаж

  На этом этаже находился технологический отдел по разработке нефтяных и газовых месторождений, геологический отдел, приёмная и кабинет заместителя генерального директора, главного геолога «Татнефти» Рената Халиулловича Муслимова. Отделом руководил Станислав Сергеевич Сергеев, его заместителем был Гумар Ханафиевич Зиязетдинов. 

   
  Ренат Муслимов – казанский парень, выпускник КГУ, до своего назначения на должность главного геолога жил и работал в Письмянке. Он высокого роста, очень симпатичный, голубоглазый, светловолосый, и никогда не курил. Запомнилось, как он на совещаниях с главными геологами предприятий попивал из персональной литровой фарфоровой кружки горячий чай. 
   
  Иногда случалось, что в семь часов утра мы вместе шли на работу. Вся информация о Муслимове у нас, работников отдела ремонта скважин, была от нашего коллеги Рима Абдулловича Газизова, у которого тот поначалу квартировал: о семье, о командировках в Миннефтепром в Москву, о хобби и других жизненных мелочах. Главным хобби Рената Халиулловича были книги, которых так не хватало в те времена. Впрочем, Рим Абдуллович лишнего не рассказывал и своим знакомством ни в коем случае не злоупотреблял. 
   
  Ренат Халиуллович один из первых получил ученую степень и заработал её своей эрудицией, трудом, энтузиазмом, личным участием и примером. Его компетентности и сегодня хватит на десятки специалистов – геологоразработчиков - по части полезных ископаемых, и Республика Татарстан может гордиться им. 
   
  Плеяда главных геологов ОТН, НГДУ, УБР, которую возглавлял Ренат Муслимов, была компетентна и высоко квалифицированна. Большинство из них - воспитанники Рената Халиулловича, несмотря на приглашения на высокие должности, остались верны своему отечеству. 
   
  Станислава Сергеева мы видели редко, разве только он заходил к нам «подстрелить» сигарету, так как частенько бросал курить. Как бывший производственник ко всем обращался запросто, ненавязчиво, а по натуре был бойким и весёлым. Таким же я помню и начальника геологического отдела Ахтяма Нафикова - активного, бойкого, как все мужчины из села Карабаш. Он был очень аккуратен и удивлял тем, что вёл собственную картотеку и потому знал всё обо всём. Как-то я обратился к нему с вопросом об одной нефтедобывающей арабской стране, и, к моему удивлению, он моментально, взглянув в свой ящичек с карточками, подал мне «на тарелочке» всю информацию. 
   
  Пришел на 9-й этаж начальником технического отдела по разработке НГМ Эсаф Ибрагимович Сулейманов, выходец из НГДУ «Ямашнефть». Очень эрудированный, достойный представитель династии, каждый из сыновей которой пошёл искать по белу свету полезные ископаемые, кое-кто из его братьев добрался даже до Кубы. Эсаф Ибрагимович был очень любопытным, и когда записался в кружок по изучению арабской письменности, который вёл я на 11-м этаже, то не давал мне прохода, нагружая вопросами. А так как в те времена литературы арабской не было нигде и никакой, то я все его вопросы аккуратно записывал и отправлял письмом в Уфу, к своему знакомому арабисту, а после получения ответа объяснял Сулейманову. 
   
  Очень интересными оказались и замы Эсафа Ибрагимовича. Ким Евгеньевич Агафонов был похож на народного артиста СССР Уманского: такой же пылкий, взрывной, темпераментный. Пришёл Агафонов в объединение из геофизики – одного из первых элитных предприятий в Альметьевске, куда отбор кадров осуществлялся, как через сито. Ким Евгеньевич был страстным шахматистом, и шахматные турниры аппарата с его участием ожидались как хороший спектакль. Турнир обычно проходил осенью и обязательно в большой комнате буровиков на 8-м этаже. Вспоминается забавный случай: Ким Евгеньевич начал турнирную партию, и его противник взял да и сделал обратный ход, тут Ким Евгеньевич, не сообщив судье, берет шахматную доску и опрокидывает все фигуры на стол. 
   
  Со временем Ким Евгеньевич сменил место работы и уехал, а на его место пришел молодой Юлий Сергеевич Ненароков, освоивший Западно-Сибирские нефтяные богатства и уже умудренный опытом. 
   
  Также на 9 этаже был ещё штаб гражданской обороны. Начальником его работал Александр Федорович Бударков, очень приветливый кадровый военнослужащий, который сменил Николая Васильевича Деньщикова, бывшего военкома. Здесь же непродолжительное время поработал и «артиллерист» Панов Василий Иванович. Он был очень великодушным, простым, щедрым. Василий после школы поступил в военное училище и, дослужив до майора, подал в отставку и пришел в объединение на 9-й этаж. 
   
  На 9-м этаже находился также главный маркшейдер Александр Прокопьевич Даниленко, но он как-то редко появлялся на людях, поэтому мы ничего о нём не знали. 
   
  В 910 кабинете работал Владимир Иванович Кобряков в окружении нескольких геологинь, среди которых была и его супруга. Мужчина с бакенбардами, ходивший вразвалочку, Владимир Иванович очень часто гостил у нас в отделе ремонта скважин на 8-м этаже, покуривал с Римом Абдулловичем. Вскоре его назначили на руководящую должность куда-то в геолого-поисковую контору. 
   
  Десятый этаж

  Это был малозаселенный этаж, но здесь работали приятные люди – транспортники. Управление технологического транспорта и спецтехники возглавлял Иван Федорович Игнатов. Молодой Александр Владимирович Раудин, симпатичный, если не сказать красивый, человек был начальником отдела УТТ и СТ. Его манеры в обращении с людьми были очень лояльными, приветливое лицо с волнистыми волосами и манера разговаривать заставляли надолго его запомнить. Игнатов был немногословен, краток, точен, мобилен, остроумен и обходился без грубости.

  Раудина сменил молодой специалист, выпускник Саратовского автодорожного института Владимир Иванович Беляев, супруга которого Надежда Гавриловна (выпускница САДИ) также пришла работать в отдел.

  В «нефтянке» все специальности востребованы, но транспорт - прежде всего. Я застал ещё те годы, когда, кроме тракторов С-80 с санями и тележками, существовал и гужевой (конный) транспорт. Помню, в 1954 году в КРБ № 3 главными «транспортниками» были завхоз Митрофана Дударева и конюх Владимир, а «транспортом» - две кобылы и жеребец.

  На 10-м этаже работал интеллектуал, специалист по расследованию ДТП Алексей Николаевич Березовский, который ездил на расследования при любых погодных условиях, в любое время дня и ночи. Противоположный ему по характеру был Иван Платонович Орсич, очень колоритный, уравновешенный даже с самыми отчаянными и нетерпеливыми водителями. На этаже также существовал дорожный отдел во главе с Валерием Ивановичем Брижаком. Всем ходовым транспортом в УТТ и СТ распоряжался начальник отдела эксплуатации Александр Анатольевич Катаев, работавший ранее в УТТ № 5.

  Также на 10-м этаже работал и один из организаторов и исполнителей программ художественной самодеятельности Виктор Кагоров. Если Игнатов и Раудин были оптимистами, то Кагоров был в 3 раза оптимистичнее.

  Чуть позже кресло начальника УТТ и СТ занял выпускник Саратовского автодорожного института, транспортник до мозга костей, человек приятной наружности, рассудительный Лукман Фахрулович Лутфуллин.

  Одиннадцатый этаж. Последний

  Этаж почти всегда выглядел пустым, временами было даже боязно проходить по нему в сумерках, так как в коридоре не зажигали свет. На этаже работали всего две женщины: в архиве и переплетной. Правда, частенько здесь бывали сотрудницы НИС.

  С архивариусом Тамарой Петровной Кахичко мы работали вместе в начале 60-х годов на третьем нефтепромысле «Альметьевнефти». Она была высокой девчонкой, только что устроившейся пробоотборщицей. На 11-м этаже Тамара занимала очень большую комнату с западной стороны здания, специально оборудованную стеллажами для хранения документов. Теперь она носила фамилию Кахичко – по мужу – очень оригинального музыканта. Я сдавал ей аккуратно подшитые в отдельные «книги» материалы смотров-конкурсов, проводимых отделом ремонта скважин.

  Переплётом документов занималась одна малоразговорчивая женщина, знающая свое дело. У этой сотрудницы были специальные инструменты для переплёта: очень большой круглый пресс с крупной винтовой резьбой. Кстати, именно у нее я научился переплетному делу и сохранил старые, 100-летней давности, арабские письмена наших дедов и бабушек.

  Этаж перестал пустовать, когда «Татнефть» обратила взоры на сельское хозяйство. В объединении создали новые структуры - сельскохозяйственные и партийно-профсоюзные подразделения, наделив их соответствующими полномочиями, так что заместитель генерального директора по сельскому хозяйству приравнивался к заместителям генерального директора по производству, а секретари парткомов приравнивались к секретарям ГК КПСС. И со временем 11-й этаж «под завязку» заполнился специалистами, один важнее другого.

  Вспоминается эпизод конца 60-х годов в ЦКРС «Альметьевнефти»: на открытом партсобрании присутствовал член ОК КПСС Р. Булгаков и информировал капремонтников о результатах работы района: средняя урожайность - 8 центнеров с гектара. И никто тогда не удивился! А взяв таблицу о деятельности цеха по номенклатуре капитального ремонта скважин - изоляция пластов, ОПЗ, ГПП и другое, - разбранил руководство, глядя только на голые цифры в таблице. Какой был башковитый человек! Но пошли ли дела лучше с прибавлением агрономов, зоотехников и «путеуказчиков» в аппарате объединения?

  Как-то нам пришлось испытывать изготовленный Челябинским трубным заводом оригинальный агрегат с непрерывной трубой, намотанной на барабан. Скважина находилась на Соловьевском перекрестке, а технологической жидкости поблизости не было. И мы с протянутой рукой пошли на 11-й этаж к заместителю генерального директора по сельскому хозяйству с просьбой о временном использовании пластиковых труб, тоже намотанных на барабан, для подачи воды из источника. Эти «рулоны» предназначались для полива сельскохозяйственных угодий. Рука помощи была нам протянута. И испытания прошли успешно. Как и всё, за что брались на всех 11 этажах «Татнефти».

  © Рамиль КАЛИМУЛЛИН, газета «Нефтяные вести», цикл публикаций 2009-2010 гг.

  Примечание редакции

  Мы завершаем цикл рассказов аксакала-нефтяника о людях, работавших в объединении «Татнефть» в 70-80-е годы. Новое поколение пишет очередные страницы летописи компании. И, уверены, что читать их будет не менее увлекательно.