От председателя до оператора

• 

  Сегодня в памяти большинства ветеранов-нефтяников оживают далекие пятидесятые годы, когда зарождалась нефтяная промышленность Татарстана. Время это было и радостным, и одновременно трудным, поскольку все начиналось с нуля. Об этом читателям газеты рассказывает заслуженный ветеран производства Петр Петрович УТНЮХИН. Помню, стал я нефтяником после председательства в сельском совете. Начинал, как и многие, с познания работы оператора по добыче нефти и газа. Трудное было время. Одну скважину обслуживали по пять-шесть операторов. Заступая на вахту, всегда тщательно принимали работу от предыдущего, сообщали друг другу даже о мелких отклонениях в работе скважины. Ведь отложения парафина были такие, что несвоевременно опущенный скребок мог привести к аварии. В любую погоду, днем и ночью операторы промыслов с определенной периодичностью (один-два раза в смену) опускали и поднимали с помощью ручной лебедки специальный скребок. Таким образом избавлялись от отложений парафина в скважине. Очень много физических усилий приходилось вкладывать в этот процесс. Через какое-то время начали появляться так называемые «летающие» скребки, которые работали с помощью давящего потока жидкости. Но и здесь возникали проблемы. Бывало, что скребки оставались на забое. Время шло, развивалось и производство. Появились механизированные лебедки на электроприводе, которые помогли избавить операторов от ручного труда. Так появились автоматизированные депарафиновые установки. В 1954 году я как старший оператор принял после бурения скважины № 217, 218, 219. Восемь человек в трехсменном режиме обслуживали данные скважины. Нужно было скорее электрифицировать и ввести их в эксплуатацию. Мы с оператором из нашей бригады отправились к леснику в Миннибаево, чтобы получить у него разрешение. После его одобрения нефтедобытчики сами заготовили столбы, вырыли ямы, установили и протянули провода к скважинам. Борьба с парафиноотложениями отнимала много времени, и многие специалисты «ломали головы» над тем, как избавиться от необходимости спускать скребки. В шестидесятые годы пробовали чистить трубы с помощью наваренных на штанги скребков. В эксплуатацию ввели штанговращатели. Применялись и такие методы борьбы, как пропарка, промывка дизельным топливом, горячей нефтью, дистиллятом и различными химическими реагентами. В резервуарах также скапливался парафин. Это отрицательно сказывалось на работе выкидной линии. Вот тогда приходилось рисковать: закрывать выкидную задвижку и при помощи ППУ нагревать нефть. После чего ее отправляли на выкидную линию. Необходимо было найти золотую середину, чтобы нефть не перегрелась и не образовалась пробка. А если нагреешь слабо, то парафин не растворялся, и весь труд сводился к нулю. Подобные процедуры проводились на многих скважинах. Приходилось чистить многие нефтепроводы при помощи компрессора. Как я уже писал, для обслуживания трех скважин была создана бригада из восьми человек. Работать было трудно, многие не выдерживали и увольнялись. Неописуемой была наша радость, когда общими усилиями через 15 лет эти скважины «выдали на гора» по миллиону тонн нефти и, причем, без единого подземного ремонта. Таких скважин-«миллионерок» не так уж и много. На одном из партийных собраний «Альметьевнефти» я как парторг выдвинул предложение перейти на односменку. Многие усомнились в правильности данного решения. Ведь в то время нефть на сборный пункт поступала по самотечной системе. Необходимо было устанавливать на манифольдной линии автоматические задвижки, которые соединялись бы с поплавками в резервуарах и надежно работали. Нашей целью было повысить производительность труда. А людей на все не хватало. Вопреки всем сомневающимся нас поддержал мой первый мастер В. Грайфер. Он сказал так: «Переход на односменную работу станет началом прогресса на нефтепромысле». В 1969 году, когда на большую мощность запустили групповую замерную насосную установку № 10, вновь установили трехсменный режим работы. Необходимо было убедиться в надежности работы ГЗНУ. Через месяц она доказала, что может нормально действовать в автоматическом режиме. Отказались от пятого сборного пункта, тем самым вдвое сократили численность операторов. Наступил момент, когда мы стали работать без откачки. Нефть сама под давлением шла на Миннибаевский товарный парк. Производительность труда повысилась еще на 25 %. Конечно, я не могу забыть 30 июня 1968 года. Почетную вахту в день добычи 100-миллионной тонны нефти вторым нефтепромыслом довелось нести коллективу операторов по добыче нефти и газа, во главе которого трудился я. На митинге у нефтесборного пункта № 3, где собрались нефтяники со своими семьями, руководители и многочисленные гости, мне довелось вручить емкость с нефтью начальнику управления «Альметьевнефть» Р. Булгакову.
  Я горжусь тем, что работал в передовом управлении с грамотными специалистами и трудолюбивым коллективом. Более тридцати лет я проработал оператором по добыче нефти и газа. Постоянно участвовал в общественной жизни цеха, управления. 12 лет являлся парторгом бригады, семь лет был заместителем секретаря партийной организации нефтепромысла. В свое время являлся рабкором газеты «Нефтяник». Был признан лучшим наставником управления. За многолетний труд мне присвоено звание «Заслуженный работник нефтяной и газовой промышленности РСФСР», вручен орден Октябрьской Революции, знак «Отличник нефтяной промышленности».

  Петр Утнюхин